СЕДЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 26 августа 2025 г. N 88-11439/2025
УИД 66RS0005-01-2024-007221-26
мотивированное определение составлено 03 сентября 2025 года
Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего Козиной Н.М.
судей Шушкевич О.В., Руновой Т.Д.
с участием прокурора Тепловой М.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-570/2025 по иску М. к обществу с ограниченной ответственностью «Газпром трансгаз Екатеринбург» о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,
по кассационной жалобе М. на решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 14 января 2025 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 апреля 2025 года.
Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения истца М., поддержавшего доводы кассационной жалобы, возражения представителей ответчика общества с ограниченной ответственностью «Газпром трансгаз Екатеринбург» П. и Г.А.И. против доводов кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Тепловой М.Н. об оставлении судебных актов без изменения, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции
установила:
М. обратился в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Газпром трансгаз Екатеринбург» (далее по тексту — ООО «Газпром трансгаз Екатеринбург», Общество) о признании приказа от 16 апреля 2024 года N 203-к об увольнении на основании пункта 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (по соглашению сторон) незаконным; восстановлении на работе в качестве заместителя начальника отдела сопровождения и развития локальных ИУС службы информационно-управляющих систем при администрации; взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула; взыскании компенсации морального вреда в размере 50 000 руб., судебных расходов в размере 65 000 руб.
В обоснование исковых требований указал на то, что с 06 декабря 2004 года состоял с ответчиком в трудовых отношениях. Приказом от 16 апреля 2024 года N 203-к был уволен 16 апреля 2024 года на основании пункта 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (по соглашению сторон). Увольнение считает незаконным, т.к. не выражал волеизъявления на увольнение. Инициатором прекращения трудовых отношений и заключения соответствующего соглашения являлся работодатель. Вследствие незаконного лишения возможности трудиться работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок. Незаконным увольнением ему причинен моральный вред, который может быть компенсирован выплатой денежной компенсации в истребуемом размере.
Решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 14 января 2025 года исковые требования М. оставлены без удовлетворения.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 апреля 2025 года решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 14 января 2025 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба М. без удовлетворения.
В кассационной жалобе М. ставит вопрос об отмене судебных постановлений ввиду их незаконности. В обоснование доводов жалобы указывает на то, что судом первой инстанции не были установлены все юридически значимые обстоятельства по делу, а именно: наличие волеизъявления работника на увольнение по собственному желанию и добровольность волеизъявления работника на увольнение по собственному желанию. Обращает внимание, что намерения прекратить трудовые отношения не имел, увольнение связано исключительно с психологическим давлением на него со стороны работодателя, которое выразилось в фиктивной аттестации, в постоянных требованиях уволиться по собственному желанию, возможности перевода на нижестоящую должность с понижением размера заработной платы. Неправомерными действиями ответчика ему причинены нравственные страдания, которые он переживает до настоящего времени. В обжалуемом решении содержится лишь хронология событий, представленные им доказательства не исследованы. Суд сослался лишь на показания специалиста врача-психиатра ФИО1., которая пояснила, что выявленное у него расстройство адаптации вызвано стрессом, который вызван отношениями в коллективе, при этом полностью пояснения врача не приведены, не учтено, в частности, что ФИО2 указала, что для разрешения вопроса о добровольности либо вынужденности увольнения необходимо поставить вопросы на разрешение коллегиальной комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Суд данные пояснения изменил и указал, что данный вопрос «в компетенцию эксперта не входит». Суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайства о назначении комплексной психолого-психиатрической экспертизы, не удалившись при этом в совещательную комнату. Суд не выяснил порядок проведения аттестации, несмотря на то, что данное мероприятие было положено в основу заявленного иска. Полагает необоснованными выводы суда о пропуске срока обращения в суд без уважительных причин, ссылаясь на состояние здоровья, как одну из причин увольнения и длительное его восстановление, что не позволило своевременно обратиться в суд. Апелляционное определение помимо неверно установленных обстоятельств содержит ряд опечаток, неоднократно неверно указана дата начала трудовых отношений — 06 декабря 2024 года вместо 15 февраля 1994 года, неоднократно указано на его волеизъявление на прекращение трудовых отношений, при том, что требования основаны на создании работодателем обстоятельств, которые привели к вынужденному увольнению. Оспаривает вывод суда апелляционной инстанции о том, что подписание соглашения о расторжении трудового договора является избранным работником способом защиты, полагая такой вывод свидетельствующим об отказе в защите его трудовых прав. Также ставит под сомнение выводы суда апелляционной инстанции о реализации им права на трудоустройство в ПАО «Машиностроительный завод имени М.И. Калинина».
В письменных возражениях на кассационную жалобу ответчик ООО «Газпром Трансгаз Екатеринбург» и прокурор Свердловской области просят судебные постановления оставить без изменения, жалобу истца без удовлетворения.
В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения судебных актов не имеется.
Как установлено судами и следует из материалов дела, что с 15 февраля 1994 года М. состоял в трудовых отношениях с ООО «Газпром трансгаз Екатеринбург» (ранее предприятие «Уралтрансгаз» РАО «Газпром»), последняя замещаемая должность — заместитель начальника отдела сопровождения и развития локальных ИУС службы информационно-управляющих систем при администрации. Соглашением об оплате труда (приложение N 1 к трудовому договору) с 01 января 2024 года М. установлен должностной оклад в размере 171 839 руб.
27 февраля 2024 года М. обратился с заявлением на имя Генерального директора ООО «Газпром трансгаз Екатеринбург» с просьбой уволить его по соглашению сторон 16 апреля 2024 года.
21 марта 2024 года между сторонами заключено соглашение N 19/24 (далее Соглашение) о расторжении трудового договора от 06 декабря 2004 года N 50/04, согласно которому в соответствии со статьей 78 Трудового кодекса Российской Федерации работник и работодатель пришли к взаимному согласию о расторжении указанного трудового договора (пункт 1).
Пунктом 2 данного Соглашения предусмотрено, что трудовые отношения между работником и работодателем прекращаются 16 апреля 2024 года. Расторжение трудового договора оформляется по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (соглашение сторон).
В последний день работы работодатель обязуется произвести окончательный расчет, выплатить причитающуюся заработную плату, удержав из нее излишне выплаченную сумму за неотработанные дни ежегодного основного отпуска в количестве 9,33 календарных дней, выдать работнику трудовую книжку (пункт 2 Соглашения).
В последний день работы работника работодатель обязуется выплатить работнику (помимо причитающейся ему заработной платы) дополнительную денежную компенсацию в размере 1 031 034 руб., а работник обязуется принять указанную сумму (пункту 4 Соглашения).
Согласно пункту 7 соглашения стороны взаимных претензий друг к другу не имеют.
Соглашение от 21 марта 2024 года подписано М., получено в этот же день, что подтверждается его собственноручными подписями.
КонсультантПлюс: примечание.
В тексте документа, видимо, допущена опечатка: имеется в виду пункт 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ, а не статьи 78.
16 апреля 2024 года приказом N 203-К трудовой договор с М. расторгнут по соглашению сторон в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 78 Трудового кодекса Российской Федерации, в основании приказа содержится ссылка на заявление М. от 27 февраля 2024 года, Соглашение от 21 марта 2024 года.
С приказом об увольнении М. ознакомлен 16 апреля 2024 года, что подтверждается его подписью.
Согласно расчетному листку за апрель 2024 года с истцом произведен окончательный расчет, в том числе выплата компенсация в размере 1 031 034 руб. В день прекращения трудового договора истцу выдана трудовая книжка.
Из материалов дела следует, что 13 ноября 2024 года М. принят на работу в ПАО «Машиностроительный завод имени М.И. Калинина» в структурное подразделение — отдел информационной безопасности N 372 в должности начальника бюро.
Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 77, 78 Трудового кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», исходил из того, что трудовой договор расторгнут сторонами на основании соглашения, из которого следует, что стороны пришли к взаимному согласию о расторжении трудового договора, претензий друг к другу не имеют, соглашение подписано 21 марта 2024 года, приказ о расторжении трудового договора датирован 16 апреля 2024 года, истец в указанный период времени к ответчику с заявлениями о намерении продолжить работу у работодателя не обращался; факт заключения Соглашения о расторжении договора по соглашению сторон истцом не оспаривался; доводы о понуждении к увольнению представленными истцом доказательствами не подтверждаются.
Судом первой инстанции также приняты во внимание показания специалиста ФИО3., из которых следует, что в момент увольнения М. осознавал значение своих действий.
Установив, что между сторонами достигнута договоренность о расторжении трудового договора по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации с соблюдением требований трудового законодательства и на основании взаимного волеизъявления сторон, истцом не приведено доказательств понуждения со стороны работодателя к увольнению и каких-либо неправомерных действий со стороны работодателя, ограничивающих волю работника на продолжение трудовых отношений, равно как не представлено доказательств, свидетельствующих об отсутствии у истца желания уволиться, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для признания увольнения истца незаконным, отказав истцу в удовлетворении требования о восстановлении на работе, а также производных требований о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, судебных расходов.
Кроме того, суд согласился с доводами ответчика о пропуске истцом срока обращения в суд с настоящим иском, отклонив доводы истца о пропуске срока по уважительной причине со ссылкой на то, что после увольнения он находился на больничном, указав на то, что истцом не представлено доказательств, что он каким-то образом выражал свое несогласие с увольнением, оспаривал его, при этом истец трудоустроился к другому работодателю, в период прохождения лечения в стационаре не находился, с иском в суд обратился спустя семь месяцев после увольнения, иные меры для защиты своих прав не предпринимал, в Государственную инспекцию труда Свердловской области, иные органы и организации с целью защиты трудовых прав, нарушенных, по его мнению, ответчиком, не обращался.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.
При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что положения пункта 1 части 1 статьи 77 и статьи 78 Трудового кодекса Российской Федерации в качестве обязательного условия для расторжения трудового договора содержат указание на наличие волеизъявления работника, облеченного в письменную форму. Соответствующее соглашение в материалы дела представлено, оснований полагать, что оно заключено под давлением, не имеется, т.к. заключению соглашения предшествовала подача истцом заявления об увольнении по соглашению сторон с указанием даты увольнения (16 апреля 2024 года), со дня подачи заявления об увольнении (27 февраля 2024 года) и со дня заключения соглашения (21 марта 2024 года) истец имел время и возможность изменить свое решение, заявить работодателю о своем желании продолжить трудовые отношения, чего не сделал, своевременно получил трудовую книжку и окончательный расчет, включая компенсацию в размере 1 031 034 руб., в последний день работы также не заявил о нежелании увольняться.
С учетом изложенного суд апелляционной инстанции отметил, что последовательные действия истца в совокупности подтверждают его волеизъявление на прекращение трудовых отношений, а приведенные истцом доводы об обратном не свидетельствуют, при этом обращение истца к работодателю по прошествии значительного времени с момента увольнения (21 октября 2024 года, 06 ноября 2024 года) также не свидетельствует об отсутствии добровольности волеизъявления истца на прекращение трудовых отношений по соглашению сторон.
Доводы истца о том, что намерения прекратить трудовые отношения он не имел, увольнение связано исключительно с психологическим давлением со стороны работодателя, которое выразилось в фиктивной аттестации, в постоянных требованиях уволиться по собственному желанию, возможности перевода на нижестоящую должность с понижением размера заработной платы, суд апелляционной инстанции отклонил ввиду их недоказанности, отметив, что 24 января 2024 года истец успешно прошел очередную аттестацию, дисциплинарных взысканий не имел, периодически направлялся работодателем на повышение квалификации, последний раз в 2020 году, иных доказательств, отвечающих требованиям относимости и допустимости, суду не представил.
Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда находит приведенные выводы судов первой и апелляционной инстанций основанными на правильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения.
В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации одним из оснований прекращения трудового договора является расторжение трудового договора по соглашению сторон.
Согласно статье 78 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.
Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при достижении договоренности между работником и работодателем трудовой договор, заключенный на неопределенный срок, или срочный трудовой договор может быть расторгнут в любое время в срок, определенный сторонами. Аннулирование договоренности относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимном согласии работодателя и работника.
Исходя из указанных положений, трудовой договор может быть прекращен на основании пункта 1 части 1 статьи 77, статьи 78 Трудового кодекса Российской Федерации только после достижения договоренности между работником и работодателем.
Возможность прекращения трудового договора по соглашению его сторон как форма реализации свободы труда обусловлена необходимостью достижения такого соглашения на основе добровольного и согласованного волеизъявления работника и работодателя, без принуждения кого-либо к подписанию данного соглашения (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13 октября 2019 года N 1091-О-О).
Такая договоренность должна быть достигнута между работником и работодателем, желание расторгнуть трудовой договор должно быть обоюдным, не допускающим его иного толкования, особенно со стороны работника как экономически слабой стороны в трудовых отношениях.
Анализ материалов дела свидетельствует о том, что выводы судов нижестоящих инстанций об отказе в удовлетворении исковых требований соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильной системной оценке подлежащих применению норм материального права, отвечают правилам доказывания и оценки доказательств.
Факт достижения договоренности между М. и работодателем ООО «Газпром трансгаз Екатеринбург» об увольнении истца по соглашению сторон с 16 апреля 2024 года подтвержден представленными в материалы дела доказательствами, а именно заявлением истца об увольнении по соглашению сторон, поданным им 27 февраля 2024 года, соглашением о расторжении трудового договора от 21 марта 2024 года.
Последовательные действия истца, такие как подача заявления об увольнении по соглашению сторон с указанием конкретной даты, подписание соглашения о расторжении трудового договора без замечаний, получение истцом трудовой книжки в день увольнения, а также окончательного расчета, включая выплату компенсации в размере 1 031 034 руб. в совокупности подтверждают его волеизъявление на прекращение трудовых отношений с ответчиком и не свидетельствуют о подписании соглашения о расторжении трудового договора под давлением работодателя.
Доказательств того, что истца вынудили написать заявление об увольнении, подписать соглашение об увольнении по соглашению сторон, равно как обстоятельств, подтверждающих факт психологического воздействия на истца со стороны работодателя с целью его увольнения по соглашению сторон, материалы дела не содержат.
При указанных обстоятельствах суды пришли к правомерному выводу о законности увольнения истца по соглашению сторон.
Приведенные в кассационной жалобе доводы аналогичны правовой позиции истца в судах первой и апелляционной инстанций, были предметом рассмотрения судов нижестоящих инстанций и мотивированно отклонены, в связи с чем доводы жалобы о том, что судами не установлены юридически значимые обстоятельства, такие как добровольность волеизъявления на увольнение, подлежат отклонению.
Вопреки доводам кассационной жалобы представленные доказательства судами первой и апелляционной инстанций оценены в соответствии требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований не соглашаться с выводами судов у судебной коллегии не имеется.
Доводы кассационной жалобы о том, что суд неверно оценил и не в полном объеме привел показания специалиста врача-психиатра Г.А.А., не выяснил порядок проведения аттестации, не могут повлечь отмену обжалуемых судебных постановлений.
Оценка доказательств, определение их достаточности, достоверности, относимости и допустимости являются компетенцией судов первой и апелляционной инстанций. Несогласие заявителя с данной оценкой и иное видение обстоятельств спора, к чему фактически сводятся доводы кассационной жалобы, не свидетельствуют о нарушении судами принципа состязательности и равноправия сторон и не могут являться основанием для отмены оспариваемых судебных актов в кассационном порядке.
Доводы кассационной жалобы о незаконном отказе суда в удовлетворении ходатайства о назначении комплексной психолого-психиатрической экспертизы, с нарушением вынесения данного отказа, судебная коллегия отклоняет, поскольку в силу положений статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации удовлетворение такого ходатайства при наличии объективных оснований является правом суда, а не обязанностью; суд правомочен самостоятельно решать вопрос о достаточности доказательств. При этом подобные заявления разрешаются судом в каждом конкретном деле, исходя из его фактических обстоятельств и сведений, которые могут быть получены судом. Процессуальный закон не предусматривается обязанность суда во всех случаях удовлетворять ходатайства лиц, участвующих в деле, в том числе о назначении экспертизы. Заявленное истцом ходатайство судом первой инстанции разрешено в судебном заседании 14 января 2025 года в соответствии с требованиями статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, приведены мотивы его отклонения. Каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о незаконности и необоснованности результата разрешения судом ходатайства, судебной коллегией не установлено. При этом разрешение ходатайства судьей непосредственно в судебном заседании не противоречит положениям статьи 224 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно части 2 которой при разрешении несложных вопросов суд или судья может выносить определения, не удаляясь в совещательную комнату. Такие определения заносятся в протокол судебного заседания.
Ссылка истца на пропуск срока обращения в суд по уважительной причине, а именно по состоянию здоровья, несогласие с выводами судов об отсутствии причин, объективно препятствовавших истцу своевременно обратиться с иском в суд, также подлежат отклонению.
Согласно части 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении — в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки или со дня предоставления работнику в связи с его увольнением сведений о трудовой деятельности (статья 66.1 данного кодекса) у работодателя по последнему месту работы.
При пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой, второй, третьей и четвертой данной статьи, они могут быть восстановлены судом (часть 5 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации).
Установив, что М. был уволен 16 апреля 2024 года, с приказом об увольнении ознакомлен в этот же день, получил трудовую книжку и окончательный расчет, с иском в суд обратился 11 ноября 2024 года, по прошествии более 6 месяцев, суды пришли к правильному выводу о пропуске месячного срока обращения в суд без уважительных причин, отклонив доводы истца о пропуске срока обращения в суд со ссылкой на медицинские документы, поскольку они не подтверждают наличие уважительных причин, препятствовавших М. своевременно обратиться в суд с иском за разрешением индивидуального трудового спора и позволяющих восстановить пропущенный срок.
Доказательств обратного истцом не представлено.
Кроме того, основанием для отказа в удовлетворении исковых требований истца послужил не только факт пропуска срока обращения в суд, но и отсутствие оснований для удовлетворения иска при разрешении спора по существу.
Изложенные в кассационной жалобе доводы не содержат обстоятельств, которые не учтены судами при рассмотрении дела, вследствие чего не могут служить поводом для пересмотра обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления в кассационном порядке. Процессуальных нарушений, влекущих безусловную отмену судебных постановлений, судами не допущено.
С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что обжалуемые судебные акты приняты с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.
Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции
определила:
решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 14 января 2025 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 апреля 2025 года оставить без изменения, кассационную жалобу М. — без удовлетворения.
——————————————————————
